21.12.2009 в 19:33
Пишет O.Sadey:"Кот", PG
Автор: О. Садей
Фэндом: ориджинал
Рейтинг: PG
Комментарии автора: написан на конкурс МЗ по теме: «Чем больше я узнаю людей, тем больше мне хочется быть животным. (с) WarCraft III»
читать Я никогда в жизни не подбирал на улице животных. Ни-ког-да. И не собирался нарушать своих принципов еще лет двадцать. Собственно, я вообще животных не очень любил, особенно тех самых уличных… Признаться, я им завидовал: пусть жизнь их и полна опасностей, в том числе и со стороны нашего брата, но живут они свободно и даже местами легко. И им не обязательно каждый день общаться с людьми.
Ей-Богу, правы были классики: узнавая людей, начинаешь завидовать зверям. И правы были современники, говоря, что вершина цивилизации – это отнюдь не люди… В самом деле, жить в облике породистого кота у заботливых хозяев я бы не отказался. А что? Спишь себе целыми днями, кормишься, работать не надо, да и от хозяев при желании спрятаться можно… И с такими же, как ты, нет нужды видеться, разве что на каких-нибудь выставках или когда тебя повезут к твоей самке. А если кастрировали – что ж, не повезло…
В общем, завидовал я зверям, потому и проходил мимо всех этих мяукающих, воющих, лающих и молчащих мохнатых жителей улиц.
А вот в этот чертов зимний вечерок не смог…
Несчастного котенка, черно-черного, без единой белой шерстинки, с огромными зелеными глазищами, кто-то «добрый» привязал к периллам на лестнице, и малыша уже почти замело снегом. Он, собственно, не мявкнул даже, просто смотрел на меня своими невозможными зелеными глазищами, как будто и не кот это был, а человеческий детеныш… Впрочем, детей я не люблю еще больше, чем животных, поэтому то зрелище меня вряд ли разжалобило бы – уж слишком много нас развелось на этой планете, вполне можно парочку убавить… Но я отвлекся. Кошак, поджимая под себя поочередно все замерзшие лапки, окопался в сугробе и медленно уходил к праотцам.
Что заставило меня подойти к нему и отвязать эту чертову веревочку, посадить его в шапку и забрать с собой – сам до сих пор не знаю. Кот, чуть отогревшись в вязаной шапочке, замурчал, как трактор, зажмурил глаза… Будучи опущенным на пол, он и не подумал выбираться из своего убежища, но ни царапаться, ни как-либо еще проявлять свое недовольство не стал, даже очутившись в тазике.
- Вот же зараза, свой шампунь на тебя трачу…
Кот только мурчал и все норовил потереться лбом о мои руки.
Пересчитать пальцами его ребра и позвонки было проще простого, а на любовно приготовленное для себя, дорогого, мясо зверь накинулся с достойной лучшего применения прытью.
- Что-то ты не выглядишь маленьким, - я присел на корточки рядом с постеленной для кошачьего ужина газетой. Кот посмотрел на меня, не отрываясь, впрочем, от еды, и уткнулся обратно в газетку. – Усатый, ты меня слышишь? – я потянул его за ухо; никакой реакции. – Лишь бы глухим не оказался… Ну и что мне делать с тобой? Никогда в жизни котов не держал…
Кот, естественно, отвечать отказался.
А потом уснул там же, где и ел; свернулся клубочком, накрыл нос кончиком хвоста… И, кажется, не проснулся, когда я перенес его – как оказалось, мягкого, пушистого и очень теплого, - на диван, не зная, куда еще деть это сопящее существо.
«Сопящее существо» не реагировало ни на какие внешние раздражители до самого утра, да и тогда, когда я спешно собирался на работу, молча вышло и село в прихожей, наблюдая за моими метаниями. И как будто бы даже сочувствовало. Про то, что его надо бы покормить, я вспомнил уже на полпути на работу…
К моему вящему удивлению, забытая на столе колбаса не исчезла в желудке кота, а каким-то образом попала в холодильник, а грязные кружки помылись и перекочевали в посудный шкафчик. Кот же молча ждал меня, сидя на журнальном столике, и только пару раз ткнулся лбом мне в ногу, приветствуя.
Он ненавязчиво отирался рядом, не выдавая ни звука и только чуть заметно мурлыча, когда я обращал на него свое внимание, и только уже ближе к ночи забрался мне на колени и уснул, свернувшись клубочком.
А утром в доме откуда-то появился горячий свежезаваренный чай. Торопясь на работу, я не обратил на это внимания, да и позже не счел нужным задуматься: как бы то ни было, чаем этим я не отравился, а то, что в доме было непривычно чисто… Не то чтобы я верил в домовых и прочую сверхъестественную ерунду, но тут счел это проделками подобной нечисти: размышлять на эту тему было лень.
Со временем кот стал привычным, как объект мебели. По углам он не гадил, ел все, что давали, мурлыканье его здорово успокаивало и расслабляло – что еще нужно для счастья? И даже когда я заболел, он…
Впрочем, об этом я лучше расскажу чуть подробнее.
Гулявшая по городу эпидемия простудных заболеваний добралась и до меня. В течение дня я еще как-то справлялся со слабостью, занятый рабочими моментами, но вечером меня, что называется, накрыло. В дом я ввалился в полуобморочном состоянии и сполз по стеночке, едва закрыв за собой дверь. Звук льющейся воды на кухне немедленно стих, оставляя впечатление, что мне послышалось, и из комнаты выплыл – иначе не скажешь, - кот. Потерся о мою ногу, запрыгнул на колени, тревожно заглянул мне в лицо…
- Хреново мне, Кошак, - я криво улыбнулся, поглаживая зверя за ушком. – Посижу сейчас немного, и буду скорую вызывать… Что-то я совсем расклеился…
Кот спрыгнул с моих рук и, пометавшись немного по прихожей, притащил мне мобильник, мол, звони, хозяин. Но набрать номер не хватило сил.
…Черноволосый мальчишка в футболке на несколько размеров больше и потертых джинсах появился снова из ниоткуда. А кот исчез. Осознав это, я в первый момент решил, что схожу с ума, но невероятно яркие зеленые глаза с вертикальными зрачками смотрели на меня с таким знакомым выражением… Мальчишка помог мне подняться, довел до кровати, сам вызывал врача и взял на себя все хлопоты обо мне, любимом. Ко мне же он обратился только один раз, когда пришло время отправляться в аптеку за лекарствами – у него не было ни обуви, ни верхней одежды, ни, собственно, денег на лекарства.
А потом я все-таки уснул.
Следующие несколько дней вспоминаются с трудом. Мальчишка хлопотал вокруг меня, навевая воспоминания о далеком детстве, когда во время болезни обо мне заботилась добрая и понимающая бабушка, и только робко улыбался в ответ на все мои вопросы. Заговорил он только тогда, когда я уже был почти здоров и не нуждался в таком тщательном уходе.
Тогда мы сидели на кухне: он хлопотал над обедом, а я ему усиленно мешал. Кошак, кажется, просто не выдержал:
- Да хватит уже! Не знаю я, откуда я такой взялся и почему могу человеком становиться!
Голос у него оказался негромкий, и сейчас напоминал раздраженное кошачье шипение. Для полной картины не хватало только прижатых ушек и бьющего по ногам хвоста, но дофантазировать это было очень просто. В ответ на мое хихиканье он повернулся, сверкая глазами:
- Ну что еще?!
- Забавный ты, - я улыбнулся. – Я уж думал, что я с ума сошел, когда ты… Стал таким. А почему ты молчал?
- А я котом часто говорил? – ядовито поинтересовался он, снова отворачиваясь к кастрюлям.
- Ни разу. Но один раз ты мяукал.
- Ты мне на хвост наступил… Хозяин.
- Не зови меня так, - я поморщился. – У меня вообще-то имя есть.
- Так я его не знаю. Ты сам себя по имени не называешь, гостей у тебя на моей памяти не было…
- Севастьянов Алексей Викторович, - представился я и в благодарность заработал улыбку этого непонятного существа. - Значит, это все-таки ты домом занимался, пока я пропадал на работе?
- А кто еще… Я привык отрабатывать кормежку и крышу над головой. Ты помнишь, в каком состоянии ты меня нашел?
- Помню. Не обижайся, кот, - перегнувшись через стол, я потянул его за край футболки. – Раз уж я почти адекватен, и ты такой существуешь… А ты можешь долго оставаться человеком?
- Сколько угодно. Но я привык жить котом.
- А почему?
- А что хорошего мне люди сделали? – фыркнул он. – Кроме тебя. Многие, узнавая людей, хотят стать животными, а у меня есть эта возможность, и я ее использую.
- Понятно. А как тебя зовут?
- Никак. Просто кот. Кличку коту дает хозяин, а ты меня зовешь то кошаком, то заразой мохнатой, то скотиной ушастой, то сопящим существом…
Я смущенно поковырял пальцем стол. Кот усмехнулся и поставил передо мной тарелку с наваристым супом, которые он, как выяснилось, варил просто невероятно:
- Ешь. Тут я, не денусь никуда, разве что сам выкинешь.
- …Кот.
Мальчик, отвлекшийся на посуду и давно уже оставивший меня практически наедине с чашкой чая, вопросительно шевельнул головой.
- Ты давно на улице?
- Давно. Я себя помню где-то с семи лет, а на улице я уже… - он передернул плечами. – Тринадцать, прости Небо…
Я спрятал улыбку в чайной чашке. Отчего-то стало спокойнее.
Позже, когда уже закончилась программа «Время» и окончательно стемнело за окном, мальчишка валялся вместе со мной на полу, смеялся, по-кошачьи играл с моими руками… Зеленые глазищи светились счастьем, и отчего-то ради того, чтобы это не заканчивалось, я был готов буквально на все.
Это чувство было новым для меня и непонятным. Я, конечно, был мальчику благодарен и все такое, но чтобы так тянуться к нему… Такого я от себя не ожидал. Но смирился.
…Так же, как раньше частью моей жизни был кот, теперь стал ее частью этот мальчик, все реже и реже становившийся зверем. Он занимался домом, заботился обо мне, и каждый вечер встречал меня в прихожей: сначала котом, и привычно терся лбом о мои ноги, а позже – человеком, и его робкие объятия заставляли замирать от непонятной нежности. Я никогда не замечал в себе влечения к своему полу, и тем более к подобному типу людей, но мальчишка этот привлекал меня, кажется, не только своей готовностью всегда помочь и присущей каждому домашнему животному преданностью.
Пользуясь тем, что в доме было отнюдь не жарко, по вечерам я нагло тискал этого мальчишку, согреваясь и согревая его; он был, мягко говоря, не против. И однажды…
- Лёша, - позвал Кот, на ходу меняя форму на человеческую, и забрался на диван рядом со мной. – Ты драться не будешь?
- С чего бы? – я отложил книгу и недоуменно уставился на мальчишку. Все та же футболка, все те же джинсы, все тот же взгляд… Не сумев справиться с собой, я зарылся пальцами ему в волосы, погладил за ушком; Кот зажмурился и замурлыкал.
- Пообещай, что не будешь, - буркнул он, подставляя шею.
- Ты ничего не разбил там?
- Нет…
- Тогда обещаю.
Еще некоторое время мальчик наслаждался лаской, а потом сбросил мою руку и подобрался ближе, облизывая губы. Посмотрел мне в глаза – вертикальные зрачки расширились, - и поцеловал.
Для кота он целовался очень даже неплохо, хотя наличие острых клыков меня несколько напрягало. Горячие губы, чуть шершавый кошачий язычок, мягкая кожа под моими пальцами… Он не отстранился, только оборвал поцелуй, и в его взгляде мне почудилось облегчение.
- Все в порядке? – уточнил я, когда мальчик прикусил губу и напряженно сощурился. И сгреб мальчишку в объятия, зарываясь носом ему в волосы. – Ну иди, иди сюда, мохнатый… Что ж ты такой робкий, в самом деле…
От того, что «первый шаг» сделал он, было почему-то тепло на душе. Кот сжался в комочек, спрятав лицо у меня на груди, и только чуть подрагивали плечи.
- Ты не сердишься?..
- Нет, малыш. Я… Я тебя тоже люблю, несносное ты существо.
И было хорошо.
И получилось-таки понять, что же это было такое в сердце; отнюдь не только благодарность за уход, отнюдь не только восхищение прелестным обликом и легким характером.
И не хотелось думать ни о чем, потому что если бы подумал, то ужаснулся бы: как же, я – связался с парнем?! Ну и что, что парень этот и не совсем человек, ну и что, что никто и никогда не узнает об этом, ну и что, что до сей поры я не замечал за собой даже ноток подобного влечения…
Но он был. Он был просто Кот. Просто – тот, кто дорог. Не мальчишка, не зверек, не непонятное существо, не помощник по дому, просто – Кот. Кот, который тихо мурчал в моих объятиях.
Следующий шаг сделал тоже он: пришел ко мне ночью, забрался в кровать… Все получилось так, как получилось, и пусть я был в подобных отношениях вопиюще неопытен, он откуда-то все знал, все понимал и… Хм… Имел все необходимые «подручные материалы». Запасливый… Утром смущался и боялся смотреть мне в глаза до тех пор, пока я не поймал его в объятия и не поцеловал крепко:
- Спасибо, Кошак.
И тогда все как будто встало на свои места.
Или – он занял нужное место в моей жизни.
Друзья удивлялись, почему я перестал приглашать их к себе, почему перестал посещать развеселые мальчишники, почему все чаще пропадаю где-то – домашний телефон не отвечает, мобильный выключен, - и не вступаю в разговоры о подцепленных где-нибудь девчонках. А я гулял, гулял со своим черным котом: каждый вечер он ждал меня в прихожей, кормил ужином и вел на улицу. Небольшой зверек вполне помещался под куртку и грел лучше любого свитера.
Так мы и встретили Новый год: вместе.
Так и провели праздники, махнув на всю неделю на почти забытую уже мной дачу, где, впрочем, неплохо жилось даже зимой.
Но, увы, счастье быть вечным не может…
- Лёша, телефон! – недовольно пробурчал Кошак, спихивая меня с дивана. Несчастный аппарат в четвертый раз проигрывал мелодию, а нерадивый хозяин все не просыпался… - Возьми уже трубку, видимо, кому-то ты очень срочно нужен.
Я, не глянув на номер, поднес трубку к уху, силясь подавить зевок:
- Слушаю…
- Алексей? – холодный голос дорогой младшей сестренки, с которой мы несколько лет разругались насмерть, мигом смахнул остатки сонливости. – Спешу тебе сообщить, что матушку мы вчера похоронили. Все подробности сможешь узнать из e-mail'а, который я тебе отправила.
И короткие гудки.
Я выронил трубку. Мозг отказывался принимать информацию.
- Что-то случилось? – Кошак мгновенно оказался рядом, пытливо заглянул мне в глаза. – Лёша, не молчи!
- Мама умерла.
Мальчик, помедлив секунду, котом шагнул мне на колени, лбом ткнулся мне в шею.
- Ну что же это такое, кошак… - я закусил губу, сжимая кота так, что тот, кажется, даже что-то мявкнул. – Что же это творится… Чем же я ее так обидел, что она мне уже после похорон сказала…
Кот уткнулся мордой мне в шею, положил лапки на плечи, словно силясь обнять. Это пушистое существо в тот момент казалось мне невероятно родным и близким; может, оттого, что только ему я мог себе позволить пожаловаться на жизнь…
Не говорить не получалось. Я нес какую-то чушь, рассказывал о маме, - и как-то пропустил тот момент, когда вместо кота снова почувствовал в объятиях худое мальчишеское тело, а перед носом у меня оказалось обтянутое темной тканью футболки костлявое плечо, пахнущее моим питомцем. Кошак на коленях стоял рядом, обнимая меня, и тонкие пальцы зарывались мне в волосы, успокаивая и даже почти обнадеживая… Я сгреб парня в охапку и все-таки не удержал слез.
Он терпел неудобную позу, терпел слишком сильные объятия, как и в своей пушистой ипостаси, и молча сопел мне куда-то за ухо, не говоря ни слова.
- Извини, кошак… - когда я выпустил его из объятий, он сел рядом, поджав ноги, и робко улыбнулся.
- Ничего страшного, - Кот подвинулся ближе и уткнулся лбом мне в плечо, - так знакомо и так привычно, что защемило сердце.
Меня не покидало ощущение, что я схожу с ума. Или сплю. И что сейчас я проснусь, и последних новостей не будет, и вообще это все какой-то розыгрыш… Но влага на щеках была вполне реальна, и знакомое мурлыканье убаюкивало так же, как и всегда, и постепенно все, что меня тяготило, отступало на второй план, поддаваясь напору этой кошачьей нежности, этого тепла.
- Кошак.
- А?
- Пошли спать. Раз уж мне хреново, я больше все равно ничего делать не смогу…
С дивана спрыгнул уже кот.
Но под боком у меня задремал темноволосый мальчишка: костлявый, но такой уютный и теплый, и… Такой важный для меня. Тот, кто за эти короткие недели стал частью моей жизни, врос в нее так, что вырывать пришлось бы вместе с сердцем.
Но… Говоря пафосным языком женских романов, мое сердце и так принадлежало ему.
Конец.
URL записиКот
Автор: О. Садей
Фэндом: ориджинал
Рейтинг: PG
Комментарии автора: написан на конкурс МЗ по теме: «Чем больше я узнаю людей, тем больше мне хочется быть животным. (с) WarCraft III»
читать Я никогда в жизни не подбирал на улице животных. Ни-ког-да. И не собирался нарушать своих принципов еще лет двадцать. Собственно, я вообще животных не очень любил, особенно тех самых уличных… Признаться, я им завидовал: пусть жизнь их и полна опасностей, в том числе и со стороны нашего брата, но живут они свободно и даже местами легко. И им не обязательно каждый день общаться с людьми.
Ей-Богу, правы были классики: узнавая людей, начинаешь завидовать зверям. И правы были современники, говоря, что вершина цивилизации – это отнюдь не люди… В самом деле, жить в облике породистого кота у заботливых хозяев я бы не отказался. А что? Спишь себе целыми днями, кормишься, работать не надо, да и от хозяев при желании спрятаться можно… И с такими же, как ты, нет нужды видеться, разве что на каких-нибудь выставках или когда тебя повезут к твоей самке. А если кастрировали – что ж, не повезло…
В общем, завидовал я зверям, потому и проходил мимо всех этих мяукающих, воющих, лающих и молчащих мохнатых жителей улиц.
А вот в этот чертов зимний вечерок не смог…
Несчастного котенка, черно-черного, без единой белой шерстинки, с огромными зелеными глазищами, кто-то «добрый» привязал к периллам на лестнице, и малыша уже почти замело снегом. Он, собственно, не мявкнул даже, просто смотрел на меня своими невозможными зелеными глазищами, как будто и не кот это был, а человеческий детеныш… Впрочем, детей я не люблю еще больше, чем животных, поэтому то зрелище меня вряд ли разжалобило бы – уж слишком много нас развелось на этой планете, вполне можно парочку убавить… Но я отвлекся. Кошак, поджимая под себя поочередно все замерзшие лапки, окопался в сугробе и медленно уходил к праотцам.
Что заставило меня подойти к нему и отвязать эту чертову веревочку, посадить его в шапку и забрать с собой – сам до сих пор не знаю. Кот, чуть отогревшись в вязаной шапочке, замурчал, как трактор, зажмурил глаза… Будучи опущенным на пол, он и не подумал выбираться из своего убежища, но ни царапаться, ни как-либо еще проявлять свое недовольство не стал, даже очутившись в тазике.
- Вот же зараза, свой шампунь на тебя трачу…
Кот только мурчал и все норовил потереться лбом о мои руки.
Пересчитать пальцами его ребра и позвонки было проще простого, а на любовно приготовленное для себя, дорогого, мясо зверь накинулся с достойной лучшего применения прытью.
- Что-то ты не выглядишь маленьким, - я присел на корточки рядом с постеленной для кошачьего ужина газетой. Кот посмотрел на меня, не отрываясь, впрочем, от еды, и уткнулся обратно в газетку. – Усатый, ты меня слышишь? – я потянул его за ухо; никакой реакции. – Лишь бы глухим не оказался… Ну и что мне делать с тобой? Никогда в жизни котов не держал…
Кот, естественно, отвечать отказался.
А потом уснул там же, где и ел; свернулся клубочком, накрыл нос кончиком хвоста… И, кажется, не проснулся, когда я перенес его – как оказалось, мягкого, пушистого и очень теплого, - на диван, не зная, куда еще деть это сопящее существо.
«Сопящее существо» не реагировало ни на какие внешние раздражители до самого утра, да и тогда, когда я спешно собирался на работу, молча вышло и село в прихожей, наблюдая за моими метаниями. И как будто бы даже сочувствовало. Про то, что его надо бы покормить, я вспомнил уже на полпути на работу…
К моему вящему удивлению, забытая на столе колбаса не исчезла в желудке кота, а каким-то образом попала в холодильник, а грязные кружки помылись и перекочевали в посудный шкафчик. Кот же молча ждал меня, сидя на журнальном столике, и только пару раз ткнулся лбом мне в ногу, приветствуя.
Он ненавязчиво отирался рядом, не выдавая ни звука и только чуть заметно мурлыча, когда я обращал на него свое внимание, и только уже ближе к ночи забрался мне на колени и уснул, свернувшись клубочком.
А утром в доме откуда-то появился горячий свежезаваренный чай. Торопясь на работу, я не обратил на это внимания, да и позже не счел нужным задуматься: как бы то ни было, чаем этим я не отравился, а то, что в доме было непривычно чисто… Не то чтобы я верил в домовых и прочую сверхъестественную ерунду, но тут счел это проделками подобной нечисти: размышлять на эту тему было лень.
Со временем кот стал привычным, как объект мебели. По углам он не гадил, ел все, что давали, мурлыканье его здорово успокаивало и расслабляло – что еще нужно для счастья? И даже когда я заболел, он…
Впрочем, об этом я лучше расскажу чуть подробнее.
Гулявшая по городу эпидемия простудных заболеваний добралась и до меня. В течение дня я еще как-то справлялся со слабостью, занятый рабочими моментами, но вечером меня, что называется, накрыло. В дом я ввалился в полуобморочном состоянии и сполз по стеночке, едва закрыв за собой дверь. Звук льющейся воды на кухне немедленно стих, оставляя впечатление, что мне послышалось, и из комнаты выплыл – иначе не скажешь, - кот. Потерся о мою ногу, запрыгнул на колени, тревожно заглянул мне в лицо…
- Хреново мне, Кошак, - я криво улыбнулся, поглаживая зверя за ушком. – Посижу сейчас немного, и буду скорую вызывать… Что-то я совсем расклеился…
Кот спрыгнул с моих рук и, пометавшись немного по прихожей, притащил мне мобильник, мол, звони, хозяин. Но набрать номер не хватило сил.
…Черноволосый мальчишка в футболке на несколько размеров больше и потертых джинсах появился снова из ниоткуда. А кот исчез. Осознав это, я в первый момент решил, что схожу с ума, но невероятно яркие зеленые глаза с вертикальными зрачками смотрели на меня с таким знакомым выражением… Мальчишка помог мне подняться, довел до кровати, сам вызывал врача и взял на себя все хлопоты обо мне, любимом. Ко мне же он обратился только один раз, когда пришло время отправляться в аптеку за лекарствами – у него не было ни обуви, ни верхней одежды, ни, собственно, денег на лекарства.
А потом я все-таки уснул.
Следующие несколько дней вспоминаются с трудом. Мальчишка хлопотал вокруг меня, навевая воспоминания о далеком детстве, когда во время болезни обо мне заботилась добрая и понимающая бабушка, и только робко улыбался в ответ на все мои вопросы. Заговорил он только тогда, когда я уже был почти здоров и не нуждался в таком тщательном уходе.
Тогда мы сидели на кухне: он хлопотал над обедом, а я ему усиленно мешал. Кошак, кажется, просто не выдержал:
- Да хватит уже! Не знаю я, откуда я такой взялся и почему могу человеком становиться!
Голос у него оказался негромкий, и сейчас напоминал раздраженное кошачье шипение. Для полной картины не хватало только прижатых ушек и бьющего по ногам хвоста, но дофантазировать это было очень просто. В ответ на мое хихиканье он повернулся, сверкая глазами:
- Ну что еще?!
- Забавный ты, - я улыбнулся. – Я уж думал, что я с ума сошел, когда ты… Стал таким. А почему ты молчал?
- А я котом часто говорил? – ядовито поинтересовался он, снова отворачиваясь к кастрюлям.
- Ни разу. Но один раз ты мяукал.
- Ты мне на хвост наступил… Хозяин.
- Не зови меня так, - я поморщился. – У меня вообще-то имя есть.
- Так я его не знаю. Ты сам себя по имени не называешь, гостей у тебя на моей памяти не было…
- Севастьянов Алексей Викторович, - представился я и в благодарность заработал улыбку этого непонятного существа. - Значит, это все-таки ты домом занимался, пока я пропадал на работе?
- А кто еще… Я привык отрабатывать кормежку и крышу над головой. Ты помнишь, в каком состоянии ты меня нашел?
- Помню. Не обижайся, кот, - перегнувшись через стол, я потянул его за край футболки. – Раз уж я почти адекватен, и ты такой существуешь… А ты можешь долго оставаться человеком?
- Сколько угодно. Но я привык жить котом.
- А почему?
- А что хорошего мне люди сделали? – фыркнул он. – Кроме тебя. Многие, узнавая людей, хотят стать животными, а у меня есть эта возможность, и я ее использую.
- Понятно. А как тебя зовут?
- Никак. Просто кот. Кличку коту дает хозяин, а ты меня зовешь то кошаком, то заразой мохнатой, то скотиной ушастой, то сопящим существом…
Я смущенно поковырял пальцем стол. Кот усмехнулся и поставил передо мной тарелку с наваристым супом, которые он, как выяснилось, варил просто невероятно:
- Ешь. Тут я, не денусь никуда, разве что сам выкинешь.
- …Кот.
Мальчик, отвлекшийся на посуду и давно уже оставивший меня практически наедине с чашкой чая, вопросительно шевельнул головой.
- Ты давно на улице?
- Давно. Я себя помню где-то с семи лет, а на улице я уже… - он передернул плечами. – Тринадцать, прости Небо…
Я спрятал улыбку в чайной чашке. Отчего-то стало спокойнее.
Позже, когда уже закончилась программа «Время» и окончательно стемнело за окном, мальчишка валялся вместе со мной на полу, смеялся, по-кошачьи играл с моими руками… Зеленые глазищи светились счастьем, и отчего-то ради того, чтобы это не заканчивалось, я был готов буквально на все.
Это чувство было новым для меня и непонятным. Я, конечно, был мальчику благодарен и все такое, но чтобы так тянуться к нему… Такого я от себя не ожидал. Но смирился.
…Так же, как раньше частью моей жизни был кот, теперь стал ее частью этот мальчик, все реже и реже становившийся зверем. Он занимался домом, заботился обо мне, и каждый вечер встречал меня в прихожей: сначала котом, и привычно терся лбом о мои ноги, а позже – человеком, и его робкие объятия заставляли замирать от непонятной нежности. Я никогда не замечал в себе влечения к своему полу, и тем более к подобному типу людей, но мальчишка этот привлекал меня, кажется, не только своей готовностью всегда помочь и присущей каждому домашнему животному преданностью.
Пользуясь тем, что в доме было отнюдь не жарко, по вечерам я нагло тискал этого мальчишку, согреваясь и согревая его; он был, мягко говоря, не против. И однажды…
- Лёша, - позвал Кот, на ходу меняя форму на человеческую, и забрался на диван рядом со мной. – Ты драться не будешь?
- С чего бы? – я отложил книгу и недоуменно уставился на мальчишку. Все та же футболка, все те же джинсы, все тот же взгляд… Не сумев справиться с собой, я зарылся пальцами ему в волосы, погладил за ушком; Кот зажмурился и замурлыкал.
- Пообещай, что не будешь, - буркнул он, подставляя шею.
- Ты ничего не разбил там?
- Нет…
- Тогда обещаю.
Еще некоторое время мальчик наслаждался лаской, а потом сбросил мою руку и подобрался ближе, облизывая губы. Посмотрел мне в глаза – вертикальные зрачки расширились, - и поцеловал.
Для кота он целовался очень даже неплохо, хотя наличие острых клыков меня несколько напрягало. Горячие губы, чуть шершавый кошачий язычок, мягкая кожа под моими пальцами… Он не отстранился, только оборвал поцелуй, и в его взгляде мне почудилось облегчение.
- Все в порядке? – уточнил я, когда мальчик прикусил губу и напряженно сощурился. И сгреб мальчишку в объятия, зарываясь носом ему в волосы. – Ну иди, иди сюда, мохнатый… Что ж ты такой робкий, в самом деле…
От того, что «первый шаг» сделал он, было почему-то тепло на душе. Кот сжался в комочек, спрятав лицо у меня на груди, и только чуть подрагивали плечи.
- Ты не сердишься?..
- Нет, малыш. Я… Я тебя тоже люблю, несносное ты существо.
И было хорошо.
И получилось-таки понять, что же это было такое в сердце; отнюдь не только благодарность за уход, отнюдь не только восхищение прелестным обликом и легким характером.
И не хотелось думать ни о чем, потому что если бы подумал, то ужаснулся бы: как же, я – связался с парнем?! Ну и что, что парень этот и не совсем человек, ну и что, что никто и никогда не узнает об этом, ну и что, что до сей поры я не замечал за собой даже ноток подобного влечения…
Но он был. Он был просто Кот. Просто – тот, кто дорог. Не мальчишка, не зверек, не непонятное существо, не помощник по дому, просто – Кот. Кот, который тихо мурчал в моих объятиях.
Следующий шаг сделал тоже он: пришел ко мне ночью, забрался в кровать… Все получилось так, как получилось, и пусть я был в подобных отношениях вопиюще неопытен, он откуда-то все знал, все понимал и… Хм… Имел все необходимые «подручные материалы». Запасливый… Утром смущался и боялся смотреть мне в глаза до тех пор, пока я не поймал его в объятия и не поцеловал крепко:
- Спасибо, Кошак.
И тогда все как будто встало на свои места.
Или – он занял нужное место в моей жизни.
Друзья удивлялись, почему я перестал приглашать их к себе, почему перестал посещать развеселые мальчишники, почему все чаще пропадаю где-то – домашний телефон не отвечает, мобильный выключен, - и не вступаю в разговоры о подцепленных где-нибудь девчонках. А я гулял, гулял со своим черным котом: каждый вечер он ждал меня в прихожей, кормил ужином и вел на улицу. Небольшой зверек вполне помещался под куртку и грел лучше любого свитера.
Так мы и встретили Новый год: вместе.
Так и провели праздники, махнув на всю неделю на почти забытую уже мной дачу, где, впрочем, неплохо жилось даже зимой.
Но, увы, счастье быть вечным не может…
- Лёша, телефон! – недовольно пробурчал Кошак, спихивая меня с дивана. Несчастный аппарат в четвертый раз проигрывал мелодию, а нерадивый хозяин все не просыпался… - Возьми уже трубку, видимо, кому-то ты очень срочно нужен.
Я, не глянув на номер, поднес трубку к уху, силясь подавить зевок:
- Слушаю…
- Алексей? – холодный голос дорогой младшей сестренки, с которой мы несколько лет разругались насмерть, мигом смахнул остатки сонливости. – Спешу тебе сообщить, что матушку мы вчера похоронили. Все подробности сможешь узнать из e-mail'а, который я тебе отправила.
И короткие гудки.
Я выронил трубку. Мозг отказывался принимать информацию.
- Что-то случилось? – Кошак мгновенно оказался рядом, пытливо заглянул мне в глаза. – Лёша, не молчи!
- Мама умерла.
Мальчик, помедлив секунду, котом шагнул мне на колени, лбом ткнулся мне в шею.
- Ну что же это такое, кошак… - я закусил губу, сжимая кота так, что тот, кажется, даже что-то мявкнул. – Что же это творится… Чем же я ее так обидел, что она мне уже после похорон сказала…
Кот уткнулся мордой мне в шею, положил лапки на плечи, словно силясь обнять. Это пушистое существо в тот момент казалось мне невероятно родным и близким; может, оттого, что только ему я мог себе позволить пожаловаться на жизнь…
Не говорить не получалось. Я нес какую-то чушь, рассказывал о маме, - и как-то пропустил тот момент, когда вместо кота снова почувствовал в объятиях худое мальчишеское тело, а перед носом у меня оказалось обтянутое темной тканью футболки костлявое плечо, пахнущее моим питомцем. Кошак на коленях стоял рядом, обнимая меня, и тонкие пальцы зарывались мне в волосы, успокаивая и даже почти обнадеживая… Я сгреб парня в охапку и все-таки не удержал слез.
Он терпел неудобную позу, терпел слишком сильные объятия, как и в своей пушистой ипостаси, и молча сопел мне куда-то за ухо, не говоря ни слова.
- Извини, кошак… - когда я выпустил его из объятий, он сел рядом, поджав ноги, и робко улыбнулся.
- Ничего страшного, - Кот подвинулся ближе и уткнулся лбом мне в плечо, - так знакомо и так привычно, что защемило сердце.
Меня не покидало ощущение, что я схожу с ума. Или сплю. И что сейчас я проснусь, и последних новостей не будет, и вообще это все какой-то розыгрыш… Но влага на щеках была вполне реальна, и знакомое мурлыканье убаюкивало так же, как и всегда, и постепенно все, что меня тяготило, отступало на второй план, поддаваясь напору этой кошачьей нежности, этого тепла.
- Кошак.
- А?
- Пошли спать. Раз уж мне хреново, я больше все равно ничего делать не смогу…
С дивана спрыгнул уже кот.
Но под боком у меня задремал темноволосый мальчишка: костлявый, но такой уютный и теплый, и… Такой важный для меня. Тот, кто за эти короткие недели стал частью моей жизни, врос в нее так, что вырывать пришлось бы вместе с сердцем.
Но… Говоря пафосным языком женских романов, мое сердце и так принадлежало ему.
Конец.