Смех без причины — признак мыслящего человека, для смеха которого необязательны внешние факторы. (с)
Умка меня вдохновляет на безобразия, она же меня вдохновляет делиться этими безобразиями. Новый текст :3 (тви о нём уже слышал)
"О подсознательном"
пока без рейтинга
м/м
юмор, романтика, хз, что ещё (чего там НЕ будет, так это ангста и драмы, это я гарантирую)
в процессе
главу сопровождает картинка-вдохновляшка, она же может быть картинкой-описанием
Если расслабиться и заглянуть в своё подсознание, то можно узнать о себе много нового. А иногда и добыть парочку идей, чем чёрт не шутит.
- Вась, что у тебя там? – Котька зависла над моим плечом. – Ого! Это что, Шурухин?
Я торопливо накрыл листок ладонью, но было уже поздно.
читать дальше- Васька, слушай, это так круто! – Котька вытянула лист за уголок, осторожно обвела контур рисунка пальцем. – Ну чего ты рисуешь только то, что никому нельзя показывать?
- Например, Шурухина, - я забрал своё барахло обратно, сложил, сунул в ежедневник. – Вали отсюда, ты мне мешаешь.
- Вася, ты жесток, - Котька плевать хотела на мой душевный комфорт: плюхнулась рядом. – А ещё что-то есть?
- Нету.
- Врёшь, Васёк! – Котька успела отобрать у меня ежедневник и отвернулась, принялась разглядывать рисунки, пока я пытался отобрать у неё хоть что-нибудь. – Ого два раза! Вась, слушай, вот Данилка вообще классно вышел, серьёзно. А это твоя фантазия или ты и вправду их видел?
- Ну конечно фантазия, Кать, дай сюда! – я начинал переживать. Коридор института – не лучшее место, чтобы рисовать порно с участием одногруппников, и уж точно не лучшее место для того, чтобы упоённо его разглядывать, когда эти самые одногруппники могут пройти мимо!
- Да погоди ты, они все в деканате, - Котя торопливо шуршала страницами. – Оооооо, а можно я себе заберу Витьку?
- Да бери, что хочешь, только отдай уже мне остальное!
- Ну, если что хочу, то я всё заберу, - Котя расплылась в улыбке, но всё-таки вырвала из ежедневника только один листок. И вытащила один из вложенных. – Ладно, я только Витьку. И Шурухина тоже.
Со стороны лестницы послышались шаги. Я прижался к ней со спины, торопливо дёрнул ежедневник к себе:
- Да бери уже и давай сюда!
Котя, словно не слыша ничего подозрительного, просматривала мелкие бумажки, стикеры с рисунками.
- Котя!!!
- А? – Катька обернулась, и её рука разжалась. Чёртов ежедневник рухнул на пол, рисунки рассыпались веером. Да вашу ж мать!
Мы одновременно бросились собирать листы, столкнулись лбами и застыли, жалобно глядя друг на друга. Чёрт, чёрт, чёрт, совсем не время тупить, Васька, возьми себя в руки, ты, идиота кусок, ну кто ещё сейчас может торчать в институте, кроме тех, кого ты рисуешь!
- Вася? Катюха? – в коридор вошёл первый из тех, кого я меньше всего хотел бы сейчас видеть. Шурухин, мать его. Шурочка, чтоб у него морда его довольная треснула. Вообще-то Андрей, но он не любил своё имя.
Я торопливо подгрёб под себя рисунки, собрал их в неровную стопку.
- Что там у вас? – Шурочкин ближайший друг, Эдик, уставился на нас с таким подозрением, что мне стало не по себе. Котька торопливо сунула мне в руки пачку листов, лучезарно улыбнулась:
- Да так, бумажки разлетелись. Дай сюда! – от её вопля Эдик чуть не выронил не только поднятый листок, но и папку, которую нёс.
- Да на, чего ты психуешь, - он даже обиделся. – Катька, если ты будешь психовать, то домой поедешь сама!
- Я спокойна, как мамонт, - Котя сунула всю пачку мне в рюкзак, забрала у Эдика папку. – Извини, сессия, сам понимаешь…
- Разобрались? – Андрей хлопнул в ладоши, обнял их обоих за плечи. – Тогда двинули. Васька, не отставай!
Я со смешком последовал за ними.
У меня сердце ещё в горле колотилось, стоило только представить, что содержимое моего ежедневника станет доступно широкой общественности. С этой вот частью общественности мы, конечно, дружим, но не так близко!
- Вась.
- А? – я обернулся, холодея, придержал за собой дверь. Компания уже убежала вниз, заводить машину и рассаживаться.
- У тебя улетело, - Никита Вячеславович (среди студентов – Никон, потому что Никита и фотограф) протянул мне сложенный вчетверо листок.
- А… Спа… Спасибо, - у меня руки тряслись, когда я за ним тянулся. – Из… Извините, Никита Вя-Вячеславович, я…
- Ты хорошо рисуешь, - Никон улыбнулся. Господи, хоть бы там было какое-нибудь животное или абстракция, ну или хотя бы кто-то из группы, чёрт, ну может же мне хоть раз в жизни повезти!
- С-спасибо… Я пойду, В-вы не против?
- Конечно, - Никон кивнул, помахал мне рукой. – До встречи!
И закрыл дверь кабинета. Да уж, в такую щель под ней не только листок, а весь ежедневник мог влететь… Дрожащими руками я развернул лист.
Пришлось закусить палец, чтобы не выдать себя слишком уж громким звуком. Ну конечно, если уж у меня упали рисунки, то ничто иное не могло попасть под дверь к Никону… Только сам Никон, мать его, да ещё и из новых, там, где я уже поднаторел в изображении поз. Нет, конечно, если рисуешь человека обнажённым на коленях сзади, то его довольно сложно узнать в лицо, но я имел плохую привычку пририсовывать лицо рядом – просто чтобы представить, как это могло бы быть. Никон не узнал бы себя, только если бы он был слеп, как крот.
Вот я влип…
(полноразмер картинки)
Меня ещё три дня трясло и никакая учёба в голову не лезла. Но парни из группы ничего не поняли, с Никоном я не сталкивался, и меня потихоньку начало отпускать. Может, ничего и не произойдёт. Может, Никон решил, что его не волнуют фантазии пацана, который даже с ним не работает.
Стоило мне только поверить в это, как жизнь показала, что везти мне может только и исключительно в профессиональном плане.
читать дальше«Васька, зайди к Никону, он сегодня до пяти», - написала мне коллега из параллельной группы, которая совмещала пост старосты с постом сопредседателя студенческого пресс-центра.
«Обязательно зайди, ты ему зачем-то срочно нужен», - добавила она через пять минут.
«Подтверди, что прочитал», - сказала она ещё через полчаса. Пришлось отвечать. М-мать, ну что ему может быть от меня нужно, я же никак не связан с пресс-центром…
- Что там у тебя? – Котька склонилась над моим телефоном. Я молча развернул его к ней. – А чего лицо такое кислое? Никон клёвый. Лучше Сергея Борисовича.
Прошлый куратор пресс-центра и впрямь не пользовался особой любовью среди студентов, и Никона, который сам выпустился только года три назад, приняли с восторгом. На него пускали слюни девчонки (и я), его уважали парни (и опять я), с ним считались преподаватели и администрация. А ещё он видел мой рисунок, изображающий его, и Котя, прекрасно знавшая, что я предпочитаю рисовать, изумлённо округлила глаза и сочувственно хлопнула меня по плечу, едва только услышав эту грустную историю.
- Держись, - шепнула подруга и тут же отодвинулась обратно: лектор осуждающе смотрела на нас, а нам ей ещё экзамен сдавать.
Я шёпотом выругался, осознав, что опять вместо лекции рисую какую-то ерунду. На сей раз – без лиц, просто части тела, но это меня не особенно выручит, если с другой стороны мне в тетрадь заглянет Витька…
Впрочем, судя по малиновым ушам и осторожному поведению, Витька уже как-то заглянул. Ему хватило.
Вообще-то я не афишировал, что я по мальчикам, но иногда палился. Мне просто повезло, что никто из догадавшихся не оказался гомофобом.
К Никону пришлось всё-таки пойти, причём сразу после пар. Котька настояла: она была сторонницей идеи «Лучше сразу отмучаться». Подруга даже осталась подождать меня, правда, выпросила у меня мой ежедневник и опять принялась разглядывать рисунки. Ежедневник был новый, она его ещё не изучала.
- Да, заходите, - Никон сразу же откликнулся на мой стук. Привстал из-за стола, видимо, собираясь приветствовать кого-то высокопоставленного, и так и замер, увидев в дверях меня. – О, здравствуй, Вася… Проходи, садись, - он указал на стул возле его стола и всё-таки встал. – Чай, кофе?
- Н-нет, спасибо, - я сел, прижав к себе рюкзак.
- Воды?
- Н-нет, ничего н-не надо, Никита Вячес-славович…
Да что ж он пляшет вокруг меня, как будто я важный гость!
- Ну ладно, - Никон сел за стол, немного нервно сцепил пальцы в «замок». – Вася, у меня к тебе деловое предложение. Ты, похоже, очень хорошо рисуешь… - я, кажется, покраснел до кончиков ушей. Чёртова бледная кожа, я так завидовал смуглой Котьке, которую хрен смутишь… Никон, подняв взгляд на меня, осёкся, понимающе усмехнулся. – Вася, брось. Ты уже взрослый человек и волен увлекаться тем… И теми… Кем тебе хочется. Я польщён, но был бы тебе очень благодарен, если бы ты, ну, скажем, не поднимал эту тему и не реагировал так на простые упоминания твоих умений.
- Х-хорошо, Никита Вячеславович, - у меня камень с души свалился. Нет, какой же я всё-таки счастливчик!
- Так вот, - Никон откашлялся. – Может быть, ты уже слышал, что к двадцатилетию молодёжного центра планируется выпуск брошюры, посвященной его работникам… Нет? Не слышал? – я затряс головой. – Ну да ладно. В общем, в брошюре мы планируем освятить основные направления работы, основных работников. Знаешь, у нас ведь всё ещё трудится один из основателей молодёжки, так вот, Виктор Геннадьевич может вывести на остальных, и это будет очень здорово! Текстом и вёрсткой займутся другие люди, а ты бы очень пригодился нам как художник. Ты и впрямь чудесно рисуешь и изображаешь людей очень, просто фотографически похожими на прототипы… Вася, ну что такое! – похоже, я опять покраснел. Чёрт, да как Никону удаётся говорить об этом спокойно! – Вася, успокойся, я не из того лагеря, но это не значит, что я ханжа. Может, всё-таки дать тебе воды?
- Д-давайте, - я опять начал заикаться. Никон принёс мне стакан воды, потом ещё один, и третий поставил рядом со мной на всякий случай. Я изо всех сил вцепился в рюкзак, чтобы руки не дрожали.
- Так вот, о чём это я, - повторил Никон, задумчиво пробегая глазами документы у него на столе. – А! Фотографии – это потрясающе, но гораздо изящнее и необычнее было бы нарисовать всех наших деятелей. Ты не согласишься этим заняться? Выпуск планируется к концу учебного года, так что ты не очень ограничен по времени.
- Я же никого не знаю…
- Ты можешь рисовать с фотографий?
- Конечно, - я так удивился, что перестал заикаться. – Так ещё и проще.
- Тогда мы предоставим тебе фотографии. Дай свою электронку, - Никон сунул мне карандаш и стикер. – Тебе перешлют фото, и ты можешь начинать рисовать. Я свяжу тебя с куратором этого безобразия, так что все вопросы сможешь задать ему. Лёша Наворский, может, слышал о таком?
Я затряс головой. Руки всё ещё дрожали, почту пришлось зачеркнуть и написать заново, более разборчиво.
- Спасибо, - Никон приклеил стикер на монитор, лучезарно мне улыбнулся. – Правда, спасибо тебе огромное, ты просто спас проект!
- Я могу идти?
- Да, конечно. Всё, что нужно, я тебе пришлю. Вась, спасибо тебе ещё раз!
Он меня всё-таки смутил опять, но выходил наружу я уже более спокойным.
Котька на меня даже не посмотрела, предательница: сидела и трепалась с кем-то по телефону, только кивнула, когда я знаком показал «всё в норме». И домой со мной не поехала, осталась ждать с тренировки Шурочку и Эдика. Я б тоже подождал, всё равно все в одном районе живём, но домой хотелось больше, чем доехать до дома с комфортом.
Просыпаться утром в субботу от телефонного звонка – это нечто за гранью добра и зла.
- Если у Вас не жизненно важная информация – умрите, пожалуйста, - я подгрёб к себе телефон, не открывая глаз.
- Вася Корчагин? – голос был незнаком мне и отвратительно бодр.
- Ну…
читать дальше- Это Наворский, - голос стал ещё и весел. – Слушай, извини, я тебе потом позвоню уже, досыпай, я как-то не подумал…
- Человек, ты кто? – я перекатился на живот, с наслаждением потёрся пахом о твёрдый матрас. Определённо есть некий кайф в том, чтобы жить в комнате одному… В родительской квартире мне по утрам приходилось прятаться от младшего брата в ванной.
- Я от Никона, - незнакомец слегка притух. – По поводу проекта к двадцатилетию молодёжки.
- Блять… Который час вообще?
- Десять утра. Слушай, серьёзно, я перезвоню.
- Стоять, - я вздохнул, моргнул пару раз. У этого Наворского – как там его, Лёша, Стёпа? – был красивый голос. Я, конечно, извращенец, но мне очень приятно было лежать с утренним стояком и слушать этот голос. – Рассказывай, что хотел.
- Да встретиться бы, - Наворский растерялся.
- Влом. Может, всё-таки расскажешь? – я перевернулся на бок, погладил себя по животу.
- Ну… А ты можешь воспринимать информацию сейчас?
- Я всё могу, говори.
- Ну ладно… Я написал тебе, отправил фотографии всех, кто у нас там есть и был. Я, кстати, сопред по СЗР, тьфу, в смысле, сопредседатель комитета по социально-значимой работе, в общем, я всех знаю. Если что ещё нужно будет – ты говори, ну, запиши мой номер, и, если что, можешь писать мне. Так вот, твоя задача…
Я повернул телефон так, чтобы микрофон был подальше от моего рта, и сосредоточился на голосе. Да, я всё-таки конченный извращенец, но я дрочил на этот голос. Голос, повторюсь, был хорош: средней высоты, с лёгкой хрипотцой, которая случается или у курильщиков, или спросонья, с немного картавым «р», от которого мурашки по коже бежали.
Кончая, я закусил палец, чтобы ничем не выдать себя. Кажется, прокатило. Наворский как раз заканчивал свои объяснения, и большую часть я даже уловил.
- Если будет нужда – я весь к твоим услугам!
Он даже не представлял, насколько был прав. Его голос уже сослужил мне хорошую службу.
- Скажи ещё раз, как тебя зовут?
- Лёша Наворский, - радостно ответило это сокровище.
- Лёша, ради всего святого, не звони мне по выходным раньше двенадцати.
- Это значит, что в любое другое время я могу тебе звонить?
Я подумал. Это наверняка было шуткой, но, чёрт возьми, я бы и впрямь не отказался его послушать.
- Угу.
- О, круто! Я буду иметь в виду. А сейчас – пока?
- Ага, увидимся.
- Ну, давай… - наконец, это утреннее несчастье повесило трубку.
Я перевернулся на спину, задумчиво поднял к лицу испачканную в сперме руку. Салфетки кончились, вытирать её о простынь мне не хотелось, но и идти через всю квартиру в ванную – тоже… Плюс самой дальней комнаты в квартире: через неё никто не ходит. Минус самой дальней комнаты в квартире: ты проходишь через все предыдущие или мимо них.
Я жил с Котькой и её бывшей одноклассницей, которая тоже решила вырваться из родного городишки и попытать счастья в соседнем, побольше. Мы с Котькой учились вместе (так и познакомились, я переехал к ним уже на первом курсе), наша соседка – где-то в другом месте, и честно говоря, я предпочитал с ней не контактировать сверх необходимого. Девочка до сих пор каким-то чудом оставалась не в курсе относительно моей ориентации, но учитывая то, что к себе я никого не водил за отсутствием кандидатур, проблем это не доставляло. Порно я смотрел исключительно в наушниках, а в комнаты друг к другу мы не заходили.
- Васька, ты уже встал? Фу, блин, Василий!..
Обычно не заходили.
Котька торопливо выскочила наружу, а мне всё-таки пришлось вытирать руку о постельное бельё.
- Вася, фу! – проникновенно повторила она, когда я, впрыгнув в шорты, вышел к ней. – Ну как ты можешь!
- Показать?
- Вася, куда девается вся твоя робость, когда ты уходишь из института?
- Показать? – я расплылся в улыбке. Ответа я и сам не знал. Может, всё дело было в том, что с теми людьми мне ещё учиться два года, а тут я вроде бы как дома. Вне дома и института… Всё сложно.
- Не надо! – Котька скривилась, догадываясь, что я мог ей показать. – Васёк, ты нужен мне как мужчина.
- Опять шкаф двигать? – я почесал бок. Котька сделала вид, что подобного никогда не происходило, и очень натуралистично оскорбилась:
- Да ты что, нет, конечно! Пошли со мной за юбкой?
- …и чем тебе пригодится моя «мужественность»?
- Для уверенности, - отрезала Котька и тут же призналась: - Маришка занята сегодня, а ты свободен и как раз уже встал. Вась, очень надо, ну пошли!
- Ну пошли. Дай, блин, до ванной дойти, егоза...
Котька дала, да ещё и сварила мне кофе, пока я плескался. Кофе – величайшее, что смогло придумать человечество! Оно наверняка даёт изобретателям возможность и дальше изобретать. Да и погода не радовала: за окном хмарилось, больше всего мне хотелось бы забраться обратно в кровать и если не поспать, то хотя бы порисовать. Правда, со вторника начинались экзамены… Ну да и леший с ними, я достаточно хорошо учился во время семестра, чтобы не сидеть над книгами сутками. В отсутствии личной жизни и времязатратных увлечений есть свой плюс.
Котька собралась быстро, я тоже, и в это пасмурное ничто мы вышли ещё до полудня. Котька щебетала что-то про долгожданное свидание (то ли её Шурухин всё-таки пригласил, то ли я не знаю), необходимость официального вида на экзаменах и надоевшие джинсы, короче, обосновывала для меня необходимость юбки. Котьке была нужна аудитория, а не собеседник, меня это полностью устраивало.
Хорошо, что мы с ней всё-таки подружились. Хотя, честно говоря, когда в первый же учебный день ко мне подскочило это чудовище с батарейкой в заднице и попросилось посмотреть поближе мои серьги, мне стало неловко. Ну а с хрена бы я спорил, всё равно я уши не для того прокалывал, чтобы их прятать… Я всегда был достаточно фриком, чтобы привыкнуть к вниманию, и недостаточно хлипким, чтобы желающие это исправить преуспели в своих стремлениях. Правда, на память о бурной жизни в средней школе у меня осталась лёгкая асимметрия лица, но, в общем-то, не у меня одного. Вся школа вздохнула с облегчением, когда эта компания всё-таки добегалась и их перевели куда-то в дикие дали.
В общем, всё началось с серёг, а потом, когда Котька разглядела татушку, её от меня клещами было не оттащить. Она даже расстроилась, когда я в сердцах признался ей, что все её заигрывания мне по барабану, а нравится мне симпатичная морда Андрея Шурухина.
С Шурой, Эдиком и Витьком мы сдружились уже позже, и из них только Витька догадывался о моей ориентации, но молчал. Витька вообще был тихушником. О том, что он встречался с кем-то, мы узнали, когда он однажды пару дней не появлялся на парах, а потом пришёл с кольцом на безымянном пальце.
- …Василий! – Котька пощёлкала пальцами перед моим лицом. Кажется, уже не в первый раз. – Ты опять ушёл в себя?
- Да так, - я потёр лоб. – Я ещё сплю, блин, чего ты от меня хочешь?
- Да тебе кофеин уже внутривенно пора вводить, ты что вчера ночью делал? – я бы ответил, но Котька не стала ждать. – Смотри, вот чисто внешне мне нужно выбрать из этих, сидят они нормально, я уже посмотрела…
Самостоятельная она девушка, наша Котька.
- Сколько?
- Две. Ну, если ты не сможешь выбрать между тремя, то три.
Пока я дремал с открытыми глазами, Котя, похоже, успела перемерять половину магазина. Во всяком случае, продавщицы смотрели на нас с некой оторопью.
- Васька, блин, смотри на мою будущую юбку, а не на задницу того милашки!
- Какого милашки?
- То есть, ты вообще о какой-то херне думаешь?! Вася, ну как ты можешь!
- Не-не, ты покажи милашку.
- Ну вон стоит, сияет… - Котька кивнула на встрёпанного пацана на голову ниже меня. Ух ты, вот именно такие мне всегда и нравились, чтобы кости, волосы, и ни одной задней мысли на лице. Почему их так много среди натуралов и так мало среди геев этого жестокого и несправделивого мира? Вот и этот смеялся над шутками девчочки, с которой пришёл, и вместе с ней выбирал бельё. Которое он потом будет с неё снимать, я так подозреваю. Блин.
- Вася, да твою ж мать!
- Всё, я тут, - я отвернулся и наконец-то сосредоточился на деле. Котьку уже распирало от гнева, ещё немного – и он перешёл бы в обиду, а это уже распоследнее дело.
Нам всё-таки удалось отобрать только две одёжки, и довольная Котька, тут же переодевшись и сунув джинсы и вторую покупку мне, ускакала на свидание. Ну вот как так можно, использовала – и бросила…
На улице потемнело ещё больше, пошёл снег. Жизнь – боль.
tbc
"О подсознательном"
пока без рейтинга
м/м
юмор, романтика, хз, что ещё (чего там НЕ будет, так это ангста и драмы, это я гарантирую)
в процессе
главу сопровождает картинка-вдохновляшка, она же может быть картинкой-описанием
Глава 1
Если расслабиться и заглянуть в своё подсознание, то можно узнать о себе много нового. А иногда и добыть парочку идей, чем чёрт не шутит.
- Вась, что у тебя там? – Котька зависла над моим плечом. – Ого! Это что, Шурухин?
Я торопливо накрыл листок ладонью, но было уже поздно.
читать дальше- Васька, слушай, это так круто! – Котька вытянула лист за уголок, осторожно обвела контур рисунка пальцем. – Ну чего ты рисуешь только то, что никому нельзя показывать?
- Например, Шурухина, - я забрал своё барахло обратно, сложил, сунул в ежедневник. – Вали отсюда, ты мне мешаешь.
- Вася, ты жесток, - Котька плевать хотела на мой душевный комфорт: плюхнулась рядом. – А ещё что-то есть?
- Нету.
- Врёшь, Васёк! – Котька успела отобрать у меня ежедневник и отвернулась, принялась разглядывать рисунки, пока я пытался отобрать у неё хоть что-нибудь. – Ого два раза! Вась, слушай, вот Данилка вообще классно вышел, серьёзно. А это твоя фантазия или ты и вправду их видел?
- Ну конечно фантазия, Кать, дай сюда! – я начинал переживать. Коридор института – не лучшее место, чтобы рисовать порно с участием одногруппников, и уж точно не лучшее место для того, чтобы упоённо его разглядывать, когда эти самые одногруппники могут пройти мимо!
- Да погоди ты, они все в деканате, - Котя торопливо шуршала страницами. – Оооооо, а можно я себе заберу Витьку?
- Да бери, что хочешь, только отдай уже мне остальное!
- Ну, если что хочу, то я всё заберу, - Котя расплылась в улыбке, но всё-таки вырвала из ежедневника только один листок. И вытащила один из вложенных. – Ладно, я только Витьку. И Шурухина тоже.
Со стороны лестницы послышались шаги. Я прижался к ней со спины, торопливо дёрнул ежедневник к себе:
- Да бери уже и давай сюда!
Котя, словно не слыша ничего подозрительного, просматривала мелкие бумажки, стикеры с рисунками.
- Котя!!!
- А? – Катька обернулась, и её рука разжалась. Чёртов ежедневник рухнул на пол, рисунки рассыпались веером. Да вашу ж мать!
Мы одновременно бросились собирать листы, столкнулись лбами и застыли, жалобно глядя друг на друга. Чёрт, чёрт, чёрт, совсем не время тупить, Васька, возьми себя в руки, ты, идиота кусок, ну кто ещё сейчас может торчать в институте, кроме тех, кого ты рисуешь!
- Вася? Катюха? – в коридор вошёл первый из тех, кого я меньше всего хотел бы сейчас видеть. Шурухин, мать его. Шурочка, чтоб у него морда его довольная треснула. Вообще-то Андрей, но он не любил своё имя.
Я торопливо подгрёб под себя рисунки, собрал их в неровную стопку.
- Что там у вас? – Шурочкин ближайший друг, Эдик, уставился на нас с таким подозрением, что мне стало не по себе. Котька торопливо сунула мне в руки пачку листов, лучезарно улыбнулась:
- Да так, бумажки разлетелись. Дай сюда! – от её вопля Эдик чуть не выронил не только поднятый листок, но и папку, которую нёс.
- Да на, чего ты психуешь, - он даже обиделся. – Катька, если ты будешь психовать, то домой поедешь сама!
- Я спокойна, как мамонт, - Котя сунула всю пачку мне в рюкзак, забрала у Эдика папку. – Извини, сессия, сам понимаешь…
- Разобрались? – Андрей хлопнул в ладоши, обнял их обоих за плечи. – Тогда двинули. Васька, не отставай!
Я со смешком последовал за ними.
У меня сердце ещё в горле колотилось, стоило только представить, что содержимое моего ежедневника станет доступно широкой общественности. С этой вот частью общественности мы, конечно, дружим, но не так близко!
- Вась.
- А? – я обернулся, холодея, придержал за собой дверь. Компания уже убежала вниз, заводить машину и рассаживаться.
- У тебя улетело, - Никита Вячеславович (среди студентов – Никон, потому что Никита и фотограф) протянул мне сложенный вчетверо листок.
- А… Спа… Спасибо, - у меня руки тряслись, когда я за ним тянулся. – Из… Извините, Никита Вя-Вячеславович, я…
- Ты хорошо рисуешь, - Никон улыбнулся. Господи, хоть бы там было какое-нибудь животное или абстракция, ну или хотя бы кто-то из группы, чёрт, ну может же мне хоть раз в жизни повезти!
- С-спасибо… Я пойду, В-вы не против?
- Конечно, - Никон кивнул, помахал мне рукой. – До встречи!
И закрыл дверь кабинета. Да уж, в такую щель под ней не только листок, а весь ежедневник мог влететь… Дрожащими руками я развернул лист.
Пришлось закусить палец, чтобы не выдать себя слишком уж громким звуком. Ну конечно, если уж у меня упали рисунки, то ничто иное не могло попасть под дверь к Никону… Только сам Никон, мать его, да ещё и из новых, там, где я уже поднаторел в изображении поз. Нет, конечно, если рисуешь человека обнажённым на коленях сзади, то его довольно сложно узнать в лицо, но я имел плохую привычку пририсовывать лицо рядом – просто чтобы представить, как это могло бы быть. Никон не узнал бы себя, только если бы он был слеп, как крот.
Вот я влип…
Глава 2
(полноразмер картинки)
Меня ещё три дня трясло и никакая учёба в голову не лезла. Но парни из группы ничего не поняли, с Никоном я не сталкивался, и меня потихоньку начало отпускать. Может, ничего и не произойдёт. Может, Никон решил, что его не волнуют фантазии пацана, который даже с ним не работает.
Стоило мне только поверить в это, как жизнь показала, что везти мне может только и исключительно в профессиональном плане.
читать дальше«Васька, зайди к Никону, он сегодня до пяти», - написала мне коллега из параллельной группы, которая совмещала пост старосты с постом сопредседателя студенческого пресс-центра.
«Обязательно зайди, ты ему зачем-то срочно нужен», - добавила она через пять минут.
«Подтверди, что прочитал», - сказала она ещё через полчаса. Пришлось отвечать. М-мать, ну что ему может быть от меня нужно, я же никак не связан с пресс-центром…
- Что там у тебя? – Котька склонилась над моим телефоном. Я молча развернул его к ней. – А чего лицо такое кислое? Никон клёвый. Лучше Сергея Борисовича.
Прошлый куратор пресс-центра и впрямь не пользовался особой любовью среди студентов, и Никона, который сам выпустился только года три назад, приняли с восторгом. На него пускали слюни девчонки (и я), его уважали парни (и опять я), с ним считались преподаватели и администрация. А ещё он видел мой рисунок, изображающий его, и Котя, прекрасно знавшая, что я предпочитаю рисовать, изумлённо округлила глаза и сочувственно хлопнула меня по плечу, едва только услышав эту грустную историю.
- Держись, - шепнула подруга и тут же отодвинулась обратно: лектор осуждающе смотрела на нас, а нам ей ещё экзамен сдавать.
Я шёпотом выругался, осознав, что опять вместо лекции рисую какую-то ерунду. На сей раз – без лиц, просто части тела, но это меня не особенно выручит, если с другой стороны мне в тетрадь заглянет Витька…
Впрочем, судя по малиновым ушам и осторожному поведению, Витька уже как-то заглянул. Ему хватило.
Вообще-то я не афишировал, что я по мальчикам, но иногда палился. Мне просто повезло, что никто из догадавшихся не оказался гомофобом.
К Никону пришлось всё-таки пойти, причём сразу после пар. Котька настояла: она была сторонницей идеи «Лучше сразу отмучаться». Подруга даже осталась подождать меня, правда, выпросила у меня мой ежедневник и опять принялась разглядывать рисунки. Ежедневник был новый, она его ещё не изучала.
- Да, заходите, - Никон сразу же откликнулся на мой стук. Привстал из-за стола, видимо, собираясь приветствовать кого-то высокопоставленного, и так и замер, увидев в дверях меня. – О, здравствуй, Вася… Проходи, садись, - он указал на стул возле его стола и всё-таки встал. – Чай, кофе?
- Н-нет, спасибо, - я сел, прижав к себе рюкзак.
- Воды?
- Н-нет, ничего н-не надо, Никита Вячес-славович…
Да что ж он пляшет вокруг меня, как будто я важный гость!
- Ну ладно, - Никон сел за стол, немного нервно сцепил пальцы в «замок». – Вася, у меня к тебе деловое предложение. Ты, похоже, очень хорошо рисуешь… - я, кажется, покраснел до кончиков ушей. Чёртова бледная кожа, я так завидовал смуглой Котьке, которую хрен смутишь… Никон, подняв взгляд на меня, осёкся, понимающе усмехнулся. – Вася, брось. Ты уже взрослый человек и волен увлекаться тем… И теми… Кем тебе хочется. Я польщён, но был бы тебе очень благодарен, если бы ты, ну, скажем, не поднимал эту тему и не реагировал так на простые упоминания твоих умений.
- Х-хорошо, Никита Вячеславович, - у меня камень с души свалился. Нет, какой же я всё-таки счастливчик!
- Так вот, - Никон откашлялся. – Может быть, ты уже слышал, что к двадцатилетию молодёжного центра планируется выпуск брошюры, посвященной его работникам… Нет? Не слышал? – я затряс головой. – Ну да ладно. В общем, в брошюре мы планируем освятить основные направления работы, основных работников. Знаешь, у нас ведь всё ещё трудится один из основателей молодёжки, так вот, Виктор Геннадьевич может вывести на остальных, и это будет очень здорово! Текстом и вёрсткой займутся другие люди, а ты бы очень пригодился нам как художник. Ты и впрямь чудесно рисуешь и изображаешь людей очень, просто фотографически похожими на прототипы… Вася, ну что такое! – похоже, я опять покраснел. Чёрт, да как Никону удаётся говорить об этом спокойно! – Вася, успокойся, я не из того лагеря, но это не значит, что я ханжа. Может, всё-таки дать тебе воды?
- Д-давайте, - я опять начал заикаться. Никон принёс мне стакан воды, потом ещё один, и третий поставил рядом со мной на всякий случай. Я изо всех сил вцепился в рюкзак, чтобы руки не дрожали.
- Так вот, о чём это я, - повторил Никон, задумчиво пробегая глазами документы у него на столе. – А! Фотографии – это потрясающе, но гораздо изящнее и необычнее было бы нарисовать всех наших деятелей. Ты не согласишься этим заняться? Выпуск планируется к концу учебного года, так что ты не очень ограничен по времени.
- Я же никого не знаю…
- Ты можешь рисовать с фотографий?
- Конечно, - я так удивился, что перестал заикаться. – Так ещё и проще.
- Тогда мы предоставим тебе фотографии. Дай свою электронку, - Никон сунул мне карандаш и стикер. – Тебе перешлют фото, и ты можешь начинать рисовать. Я свяжу тебя с куратором этого безобразия, так что все вопросы сможешь задать ему. Лёша Наворский, может, слышал о таком?
Я затряс головой. Руки всё ещё дрожали, почту пришлось зачеркнуть и написать заново, более разборчиво.
- Спасибо, - Никон приклеил стикер на монитор, лучезарно мне улыбнулся. – Правда, спасибо тебе огромное, ты просто спас проект!
- Я могу идти?
- Да, конечно. Всё, что нужно, я тебе пришлю. Вась, спасибо тебе ещё раз!
Он меня всё-таки смутил опять, но выходил наружу я уже более спокойным.
Котька на меня даже не посмотрела, предательница: сидела и трепалась с кем-то по телефону, только кивнула, когда я знаком показал «всё в норме». И домой со мной не поехала, осталась ждать с тренировки Шурочку и Эдика. Я б тоже подождал, всё равно все в одном районе живём, но домой хотелось больше, чем доехать до дома с комфортом.
Глава 3
Просыпаться утром в субботу от телефонного звонка – это нечто за гранью добра и зла.
- Если у Вас не жизненно важная информация – умрите, пожалуйста, - я подгрёб к себе телефон, не открывая глаз.
- Вася Корчагин? – голос был незнаком мне и отвратительно бодр.
- Ну…
читать дальше- Это Наворский, - голос стал ещё и весел. – Слушай, извини, я тебе потом позвоню уже, досыпай, я как-то не подумал…
- Человек, ты кто? – я перекатился на живот, с наслаждением потёрся пахом о твёрдый матрас. Определённо есть некий кайф в том, чтобы жить в комнате одному… В родительской квартире мне по утрам приходилось прятаться от младшего брата в ванной.
- Я от Никона, - незнакомец слегка притух. – По поводу проекта к двадцатилетию молодёжки.
- Блять… Который час вообще?
- Десять утра. Слушай, серьёзно, я перезвоню.
- Стоять, - я вздохнул, моргнул пару раз. У этого Наворского – как там его, Лёша, Стёпа? – был красивый голос. Я, конечно, извращенец, но мне очень приятно было лежать с утренним стояком и слушать этот голос. – Рассказывай, что хотел.
- Да встретиться бы, - Наворский растерялся.
- Влом. Может, всё-таки расскажешь? – я перевернулся на бок, погладил себя по животу.
- Ну… А ты можешь воспринимать информацию сейчас?
- Я всё могу, говори.
- Ну ладно… Я написал тебе, отправил фотографии всех, кто у нас там есть и был. Я, кстати, сопред по СЗР, тьфу, в смысле, сопредседатель комитета по социально-значимой работе, в общем, я всех знаю. Если что ещё нужно будет – ты говори, ну, запиши мой номер, и, если что, можешь писать мне. Так вот, твоя задача…
Я повернул телефон так, чтобы микрофон был подальше от моего рта, и сосредоточился на голосе. Да, я всё-таки конченный извращенец, но я дрочил на этот голос. Голос, повторюсь, был хорош: средней высоты, с лёгкой хрипотцой, которая случается или у курильщиков, или спросонья, с немного картавым «р», от которого мурашки по коже бежали.
Кончая, я закусил палец, чтобы ничем не выдать себя. Кажется, прокатило. Наворский как раз заканчивал свои объяснения, и большую часть я даже уловил.
- Если будет нужда – я весь к твоим услугам!
Он даже не представлял, насколько был прав. Его голос уже сослужил мне хорошую службу.
- Скажи ещё раз, как тебя зовут?
- Лёша Наворский, - радостно ответило это сокровище.
- Лёша, ради всего святого, не звони мне по выходным раньше двенадцати.
- Это значит, что в любое другое время я могу тебе звонить?
Я подумал. Это наверняка было шуткой, но, чёрт возьми, я бы и впрямь не отказался его послушать.
- Угу.
- О, круто! Я буду иметь в виду. А сейчас – пока?
- Ага, увидимся.
- Ну, давай… - наконец, это утреннее несчастье повесило трубку.
Я перевернулся на спину, задумчиво поднял к лицу испачканную в сперме руку. Салфетки кончились, вытирать её о простынь мне не хотелось, но и идти через всю квартиру в ванную – тоже… Плюс самой дальней комнаты в квартире: через неё никто не ходит. Минус самой дальней комнаты в квартире: ты проходишь через все предыдущие или мимо них.
Я жил с Котькой и её бывшей одноклассницей, которая тоже решила вырваться из родного городишки и попытать счастья в соседнем, побольше. Мы с Котькой учились вместе (так и познакомились, я переехал к ним уже на первом курсе), наша соседка – где-то в другом месте, и честно говоря, я предпочитал с ней не контактировать сверх необходимого. Девочка до сих пор каким-то чудом оставалась не в курсе относительно моей ориентации, но учитывая то, что к себе я никого не водил за отсутствием кандидатур, проблем это не доставляло. Порно я смотрел исключительно в наушниках, а в комнаты друг к другу мы не заходили.
- Васька, ты уже встал? Фу, блин, Василий!..
Обычно не заходили.
Котька торопливо выскочила наружу, а мне всё-таки пришлось вытирать руку о постельное бельё.
- Вася, фу! – проникновенно повторила она, когда я, впрыгнув в шорты, вышел к ней. – Ну как ты можешь!
- Показать?
- Вася, куда девается вся твоя робость, когда ты уходишь из института?
- Показать? – я расплылся в улыбке. Ответа я и сам не знал. Может, всё дело было в том, что с теми людьми мне ещё учиться два года, а тут я вроде бы как дома. Вне дома и института… Всё сложно.
- Не надо! – Котька скривилась, догадываясь, что я мог ей показать. – Васёк, ты нужен мне как мужчина.
- Опять шкаф двигать? – я почесал бок. Котька сделала вид, что подобного никогда не происходило, и очень натуралистично оскорбилась:
- Да ты что, нет, конечно! Пошли со мной за юбкой?
- …и чем тебе пригодится моя «мужественность»?
- Для уверенности, - отрезала Котька и тут же призналась: - Маришка занята сегодня, а ты свободен и как раз уже встал. Вась, очень надо, ну пошли!
- Ну пошли. Дай, блин, до ванной дойти, егоза...
Котька дала, да ещё и сварила мне кофе, пока я плескался. Кофе – величайшее, что смогло придумать человечество! Оно наверняка даёт изобретателям возможность и дальше изобретать. Да и погода не радовала: за окном хмарилось, больше всего мне хотелось бы забраться обратно в кровать и если не поспать, то хотя бы порисовать. Правда, со вторника начинались экзамены… Ну да и леший с ними, я достаточно хорошо учился во время семестра, чтобы не сидеть над книгами сутками. В отсутствии личной жизни и времязатратных увлечений есть свой плюс.
Котька собралась быстро, я тоже, и в это пасмурное ничто мы вышли ещё до полудня. Котька щебетала что-то про долгожданное свидание (то ли её Шурухин всё-таки пригласил, то ли я не знаю), необходимость официального вида на экзаменах и надоевшие джинсы, короче, обосновывала для меня необходимость юбки. Котьке была нужна аудитория, а не собеседник, меня это полностью устраивало.
Хорошо, что мы с ней всё-таки подружились. Хотя, честно говоря, когда в первый же учебный день ко мне подскочило это чудовище с батарейкой в заднице и попросилось посмотреть поближе мои серьги, мне стало неловко. Ну а с хрена бы я спорил, всё равно я уши не для того прокалывал, чтобы их прятать… Я всегда был достаточно фриком, чтобы привыкнуть к вниманию, и недостаточно хлипким, чтобы желающие это исправить преуспели в своих стремлениях. Правда, на память о бурной жизни в средней школе у меня осталась лёгкая асимметрия лица, но, в общем-то, не у меня одного. Вся школа вздохнула с облегчением, когда эта компания всё-таки добегалась и их перевели куда-то в дикие дали.
В общем, всё началось с серёг, а потом, когда Котька разглядела татушку, её от меня клещами было не оттащить. Она даже расстроилась, когда я в сердцах признался ей, что все её заигрывания мне по барабану, а нравится мне симпатичная морда Андрея Шурухина.
С Шурой, Эдиком и Витьком мы сдружились уже позже, и из них только Витька догадывался о моей ориентации, но молчал. Витька вообще был тихушником. О том, что он встречался с кем-то, мы узнали, когда он однажды пару дней не появлялся на парах, а потом пришёл с кольцом на безымянном пальце.
- …Василий! – Котька пощёлкала пальцами перед моим лицом. Кажется, уже не в первый раз. – Ты опять ушёл в себя?
- Да так, - я потёр лоб. – Я ещё сплю, блин, чего ты от меня хочешь?
- Да тебе кофеин уже внутривенно пора вводить, ты что вчера ночью делал? – я бы ответил, но Котька не стала ждать. – Смотри, вот чисто внешне мне нужно выбрать из этих, сидят они нормально, я уже посмотрела…
Самостоятельная она девушка, наша Котька.
- Сколько?
- Две. Ну, если ты не сможешь выбрать между тремя, то три.
Пока я дремал с открытыми глазами, Котя, похоже, успела перемерять половину магазина. Во всяком случае, продавщицы смотрели на нас с некой оторопью.
- Васька, блин, смотри на мою будущую юбку, а не на задницу того милашки!
- Какого милашки?
- То есть, ты вообще о какой-то херне думаешь?! Вася, ну как ты можешь!
- Не-не, ты покажи милашку.
- Ну вон стоит, сияет… - Котька кивнула на встрёпанного пацана на голову ниже меня. Ух ты, вот именно такие мне всегда и нравились, чтобы кости, волосы, и ни одной задней мысли на лице. Почему их так много среди натуралов и так мало среди геев этого жестокого и несправделивого мира? Вот и этот смеялся над шутками девчочки, с которой пришёл, и вместе с ней выбирал бельё. Которое он потом будет с неё снимать, я так подозреваю. Блин.
- Вася, да твою ж мать!
- Всё, я тут, - я отвернулся и наконец-то сосредоточился на деле. Котьку уже распирало от гнева, ещё немного – и он перешёл бы в обиду, а это уже распоследнее дело.
Нам всё-таки удалось отобрать только две одёжки, и довольная Котька, тут же переодевшись и сунув джинсы и вторую покупку мне, ускакала на свидание. Ну вот как так можно, использовала – и бросила…
На улице потемнело ещё больше, пошёл снег. Жизнь – боль.
tbc
@темы: моё, творчество, радужное сообщество
-
-
01.06.2014 в 18:50-
-
02.06.2014 в 05:29-
-
20.06.2014 в 20:26-
-
22.06.2014 в 14:43Спасибооо~ ^____________^
-
-
22.06.2014 в 15:05-
-
02.07.2014 в 17:24А хз, на кого, я так глубоко не задумывался хдддд Это важно?)